— Вы знаете группу «Аквариум»? — спрашивают на работе. Кажется, кого-то здесь держат за дуру.

— Хотите сходить к ним на концерт?

Не успеваю сказать, что при всей любви к Гребенщикову диетический кошелек не хочет худеть на три тысячи рублей.

— У них завтра около фонтана «Искусство» уличное выступление пройдет. Будет интересно.

О том, что информация ценнее золота сарматов, понимаю без слов. Чувствую, как внутренний разведчик борется с повизгивающим от восторга фанатом. Как подойти? Что спросить? Заоблачные мечты обрывает вскипающий скептик: пошлет куда подальше и будет прав. На смену всем действующим лицам приходит прилежный ученик. Затираю до дыр каждое интервью рок-легенды и записываю десять с длинным хвостом вопросов. Если хоть на один ответит, то слава космическим метеоритам и Большому театру.

Час до уличного концерта с эффектом шоковой терапии. Любит Борис Борисович доводить своих зрителей до крайней степени «Вау». Где-то подкинет мелочи в сумку уличному музыканту, где-то сыграет «Собачий вальс» для стаи бродячих животных. А в Волгограде возьмет да и пойдет в гости к местным телевизионщикам.

— Я заранее знал, что он к нам сегодня не только на официальный концерт приедет, — признается поклонник «Аквариума» Денис. — И пришел, чтобы напомнить Гребенщикову, как мы когда-то праздновали день рождения корреспондента волгоградского телевидения. Позвали мы БГ к себе в гости в 21:00. Час прошел, два. Ни телефонов сотовых не было, ничего. На дворе 94-й год. Мы уже обнаглели и послали к нему в гостиницу гонцов с напоминанием. Дождались только к часу ночи. А в квартире музыканта все это время ждал наш оператор. Так и не дождался. Начал отмечать в одиночку и к приезду Гребенщикова уже видел 30-й сон. Когда с утра узнал, что ночью в его квартире был сам Борис Борисович, рвал на себе волосы.

Не успев рассказать историю до конца, Денис вдруг замолкает и больше не говорит ни слова до приезда лидера группы «Аквариум». Тайну, покрытую мраком, усердно охраняют и приехавшие на место звукорежиссеры. Разматывают километры проводов, настраивают гитары и несмело оглядываются по сторонам.

— Ну, приедет он или нет? — спрашиваю музыкальных шпионов.

— Смотря кого ждете.

Учуяв «своего», звукорежиссеры облегченно вздыхают, словно вместе с секретом сбрасывают с плеч пудовую гирю.

— Если дождь будет, не приедет. Хотя он не из робких. Да и ответственный — раз пообещал, то споет.

Пока команда фотографа, видеооператора и корреспондента, посвященная в «большой-большой секрет», нокаутирует кровожадный отряд мошек, на площадь подходит еще один «агент».

— А что это вы тут делаете? — заговорщическим тоном начинает небезызвестный в городе фотограф. — Вам тоже по секрету всему свету рассказали?

На этих словах к небольшой сцене подходит еще с десяток зрителей — кто-то явно не умеет хранить тайны.

— Идееет, — задыхаясь от волнения, кричит юноша с бритой головой.

Из недорогой машины выходит Борис Гребенщиков — в клетчатых штанах, яркой бандане и светлых очках, отражающих усталый от перелета взгляд. Запросто пожимая руки обезумевшим от радости поклонникам, музыкант наступает на горло всем звездным правилам. Отказывается от сцены и занимает место под цветущим мошкой деревом.

Легенда рок-музыки прост и лаконичен в ответах. О скромно припрятанных десяти с хвостом вопросах не может быть и речи.

Признав в Гребенщикове «своего парня», поклонники вдруг вспоминают про фото и автографы.

— Нет, ребята, — меняет тон Борис Борисович. — Мне уже так надоело, что меня воспринимают как экспонат, с которым нужно фотографироваться. Музыка — она ж про жизнь. А все эти бумажки… Слава и ничего больше. Я сам пару раз в детстве брал автографы. Потом всю жизнь смотрел на них и думал: на хрена мне эти клочки нужны?

Музыкальный сигнал о готовности прерывает лирические воспоминания рокера. Борис Борисович неспешно отхлебывает последний глоток кофе и берет в руки гитару. Что будет играть — не знают даже его коллеги. Репертуар Гребенщикова зависит только от его настроения. И сейчас на бодрый дух музыканта не влияет даже вырывающая из нирваны мошка.

Тогда праздновали какой-то большой церковный праздник. Кажется, день рождения Сергия Радонежского. Весь день здесь звучали молитвы, а потом вышли мы. Бедные бабушки со свечками в руках совсем обалдели и побежали спрашивать у священников: «А на этих тоже молиться нужно?» Ответа не последовало.

Гребенщиков продолжает куражиться и все сильнее распаляет свою великолепную четверку. Растягивая улыбку после мимолетных взглядов на околдованных зрителей, артист напрочь забывает о всех внешних неудобствах. В цепочке Гребенщиков — музыка — зритель не было и не будет лишних деталей.

— Борис Борисович, мы вас любим, — кричат зрители в окно отъезжающей машины.

Снимая промокшую от пота бандану, музыкант еще раз рассматривает своего зрителя и благодарно улыбается.

— Вы не боитесь, что на такие неожиданные концерты никто не придет? — зрители забрасывают вопросами задержавшуюся команду «Аквариума».

— Боимся? Вы же пришли. Не было такого никогда, чтобы Борис Борисович играл в пустоту. И не будет.