— Все на планерку!

Так-так-так. Тот темненький приехал из Пятигорска, а вот две девочки заходят — эти в ВолГУ учатся, кажется, на журналистике. Эта скромняшка — школьница. Блондинка — конечно, это же Леся из Краснодара, она и в прошлом году к нам на модель ООН приезжала. А эта девочка из Ижевска…

Быстро пытаюсь соотнести лица с анкетами и эссе ребят, которые недавно проверяла. Картинка становится четче, когда ребята делятся по командам, преображаясь в сотрудников информационных агентств. У нас их четыре: МИА «Россия сегодня», Associated Press, Agence France Presse, Xinhua News Аgency.

Итак, методичка, правила процедуры… что еще мы сейчас должны им рассказать на первой планерке? Я переглядываюсь с моими сопредседателями — Юлей Божко и Надей Онищук. В идеале — объяснить все раз и навсегда. Слишком много непонимающих глаз.

Начнем с простого.

А теперь, собственно, о самой секции «Журналистика».

Вообще секция «Журналистика» на модели ООН одним своим существованием решает сразу несколько проблем. Например, обеспечивает полноценное освещение работы комитетов.

Как правило, на модели происходит очень много интересного, ведь в ВолГУ на эти пять дней съезжаются действительно талантливые молодые ораторы, которые высказывают неординарные позиции по самым сложным вопросам. Однако все, что происходит в нескольких аудиториях не выходит за их пределы. Почему? Потому что «дипломаты», на самом деле, больше товарищи по устной части и во время напряженной работы на модели редко генерируют что-то кроме фотографий в Инстаграм. Максимум — более или менее связный флешбэк на своей страничке ВКонтакте спустя две недели после окончания модели: нечто, пестрящее смайлами, которые слегка разбавляют «безумные эмоции», «великолепный опыт» и, очевидно «приобретение новых друзей». В общем — достаточно ниочемный субъективный пост в социальной сети, который не дает никакого представления о прошедшем мероприятии.

Пресс-служба у модели, конечно, есть, но и она не в силах вытянуть на себе всю прелесть и глубину сего мероприятия — особенно, когда количество комитетов в модели с каждым годом увеличивается в геометрической прогрессии. Сложно найти людей, которые на голом энтузиазме целую неделю с девяти до девяти (включая бурную культурную программу модели) будут прилежно (объективно + интересно + оперативно) освещать происходящее в шести комитетах. В основном пресс-служба занимается до хруста и треска сухими пресс- и пост-релизами для сайта университета: где-то что-то в таком-то количестве, курировали такие-то, ну и цитата кого-то более менее высокопоставленного, как последний гвоздь в крышку… но не будем.

Конечно, университетское телевидение тоже освещает работу модели, но, как показывает практика, это происходит все же без… погружения. Студенты-журналисты рассказывают о модели ООН другим студентам в формате «а вот еще одно интересное мероприятие, которое проходит в нашей любимой альма-матер. Ценность его — в этом. Важность его — в том». Глубокого включения в эту, на самом деле, полубезумную модельную игру в материалах пресс-службы и УТРа не найти. А ведь модель ООН — по крайней мере, на мой взгляд, — это в первую очередь талантливо поставленный спектакль, который хочется прочувствовать от начала и до конца.

Плавно переходим к целям и задачам нашей секции «Журналистика». Мы не просто набираем абстрактных репортеров, которым, в сущности, все равно, о чем писать. Мы набираем дополнительных игроков и включаем их в игру. В нашей нереальной Организации Объединенных Наций появляются сотрудники нереальных информационных агентств, которые соперничают между собой и делят информационное поле модели на четыре неровных части. Самое драгоценное — в том, что точно так же, как делегат Китая в ЭКОСОСе, защищая свой проект резолюции, искренне верит в то, что он — реальный актор, решающий реальные мировые проблемы, так же и наш журналист из того же Ассошиэйтед Пресс верит в то, что его интервью с делегатом США может вызвать невероятный резонанс в мировом сообществе. В нашем маленьком уютном студенческом мировом сообществе. Разве это не чудесно?!

Вот и получается, что на протяжении пяти дней двадцать журналистов оказываются полностью погружены в происходящее, в частности, в повестки дня комитетов модели. Они изучают проблемы, по которым дискутируют делегаты, просматривают реальные политические международные новости, беседуют с делегатами, слушают и анализируют позиции стран. В онлайн-режиме выдают тексты (превосходные и не очень) — но достоверно и (что чаще) оперативно рассказывают о том, что происходит в комитетах и что все это значит. Благодаря журналистам делегаты СПЧ из аудитории 3.01 А узнают о том, что происходит в 4.05 М у Совбеза. Благодаря работе четырех информагентств делегаты и оргкомитет могут наслаждаться мемами про себя, которые наши журналисты, к слову, генерируют куда с большим удовольствием, чем традиционные тексты… Фотоподборки, интервью, комментарии, репортажи, аналитика — все это каждый делегат также может прочитать в группе информагентств ВКонтакте. И почувствовать себя настоящей дипломатической звездой мирового масштаба.

Так ирреальность и хаос происходящего внутри комитетов преображаются в упорядоченный текст, доступный широкой аудитории… Да, некоторые тексты с трудом можно назвать вполне гармоничными, но… Бывает-то всякое.

Несколько планерок позади. Главных редакторов ребята себе выбрали. Те распределились по комитетам: решили, что если один человек будет закреплен за 1-2 органами модели, это обеспечит погружение в тему, соответственно, и более качественные тексты. Туго с иноязычными комитетами. Если в английских комитетах ребята более или менее справляются, то с французским и испанским — беда. Просто боятся туда заходить.

— Да не бойтесь вы, дипломатическую переписку никто не отменял! — уговариваю я. — Отчитал делегат Франции свою позицию — отправляйте записку, пусть на родном языке резюмирует свое выступление!

— А еще лучше — просите пресс-конференцию на русском языке! — добавляет Надя. — На ней и спросите про все, что было непонятно.

Мне приходит сообщение от Юли, председателя Международного агентства по атомной энергии. Ребята просят пресс-конференцию.

— От каждого агентства — по одному человеку! Инфоповод: делегат Пакистана впервые появился на заседании.

— Это на третий день-то? Притом, что повестка дня комитета «Ядерные проблемы Индии и Пакистана»?! — удивляются ребята.

На пороге в аудиторию, где заседает МАГАТЭ, мы невольно замираем, зачарованные неторопливой, бесконечно позитивной, и главное, русской речью уважаемой делегации Пакистана. Стоп. МАГАТЭ — англоязычный комитет, что происходит?

Ловлю немного растерянный взгляд председателя Юли, она подходит и шепотом объясняет, что делегат Пакистана появился только сегодня, сказал пару фраз на ломаном английском и попросил разрешить выступать на русском. Случай беспрецедентный — человек зачем-то выбрал иноязычный комитет при крайне сомнительном уровне языка.

— Уважаемые делегаты, мы начинаем нашу пресс-конференцию! — я приступаю к модерации. — Представители Индии, Пакистана, пожалуйста, займите места в президиуме.

После того, как делегаты коротко и тезисно на русском языке обозначают свою позицию, журналисты начинают задавать вопросы.

— Ассошиэйтед Пресс, — темноволосая девочка в очках встает и показывает табличку с логотипом своего агентства. — У меня вопрос к делегации Пакистана: почему вы проигнорировали предыдущие заседания? Вас не интересует решение ядерных проблем?

В то время как Пакистан пытается отделаться маловразумительными общими фразами, я вижу еще несколько взметнувшихся вверх табличек «Синьхуа» и «Россия сегодня». Хорошо, когда много вопросов. Оборачиваюсь: главный редактор «России сегодня» Андрей Кленин снимает пресс-конференцию в прямом эфире. Захожу в Инстаграм информагентства: трансляцию смотрят десятки человек.

Сидим на кофе-брейке, без аппетита поедая сосиски в тесте, скролим ленту новостей в телефонах. Какой тут аппетит, когда наши журналисты опять не ставят официальные хештеги модели?! А мы так просили, так старательно и каллиграфически выводили их на доске в нашем штабе…

— О нет, — мне кажется, глаза Юли наполняются слезами. — Ты посмотри, снова эти фото с галерки. Ну почему, почему они не ходят по аудитории? Зачем снимать затылки? А что со светом? Это же жуть.

— Напомнишь на вечерней планерке об этом? — я по диагонали читаю очередной текст-коротыш от Франс-Пресс. Коротыш — потому что агентство безумно увлекается жареными новостями. Схема такая: парадоксальное высказывание эпатажной делегации Панамы + фотка, на которой еле-еле умещаются ее щеки. Смешно — безумно, да журналистика ли это? Желтеет, желтеет Франс Пресс…

— Смотри-ка как интересно: «Северная Карелия отказывается от ядерного оружия».

— Отказывается?.. — Надя с секунду молчит, а потом заливается громким смехом. — Северная… КАРЕЛИЯ?

— Пресс-конференция! — в наш штаб влетает Кристина из МИА «Россия сегодня». — Она снова хочет пресс-конференцию.

— Кто она?

— Панама.

Из года в года жительнице Михайловки Волгоградской области достаются самые горячие страны — Греция, Уганда, теперь вот Панама. Из года в год она изматывает секретаря комитета тем, что постоянно просит воды — а тот не может отказать ей, так как делегаты имеют право ставить вопрос личной привилегии. Из года в год ее поведение становится все эпатажнее на финальной дипломатической тусовке «Global Village Party». Из года в год ее берут на модель, несмотря на полное отсутствие конструктива. Но что можно противопоставить ее сияющей уверенности в своем обаянии и замечательной способности производить фурор?

Наверно, делегация Панамы в этом году стала главным объектом для мемов наших журналистов. Да что там, все ее высказывания буквально растаскивают на цитаты. Хотя без купюр госпожу Панаму вряд ли можно печатать: чего только стоят ее предложения по главному вопросу СПЧ «Как обезопасить журналистов в зоне военных конфликтов». Веселая и бесшабашная Панама предложила раздавать журналистам легкие наркотики, чтобы те могли расслабиться. Неконструктивно, но забавно — да забавно ли? Многие сошлись на том, что госпожа Панама перебарщивает, и вообще уважаемую делегацию пора исключить из СПЧ и ООН.

— Так что, пресс-конференция? — напоминает Кристина. По моей коже бегут мурашки. Еще раз пытаться модерировать это безумие, свободным потоком исторгающееся из уст многоуважаемой Панамы, выше моих сил. Мы с Надей и Юлей собираем журналистов и пытаемся объяснить, что на делегацию Панамы нужно реагировать спокойнее, так как она со всей своей скандальностью отвлекает внимание прессы от более значительных и конструктивных делегатов. В то время как ребята уже объединяются в коалиции и создают проекты итоговых резолюций, Панама откровенно дебоширит, провоцируя жадных до остренького журналистов. Мы объясняем, что нам не нужны жареные новости и бессмысленные пресс-конференции.

— Что ж, ограничимся брифингом, — вздыхает Кристина, — она же все равно не отстанет.

Еще немного, и наши журналисты будут всерьез собираться на пикет против Панамы.

На планерке мы выносим на обсуждение сразу несколько пунктов. Основные наши претензии: повсеместная безграмотность, неряшливость текстов из-за описок и опечаток, неравномерное освещение комитетов — например, почти не освещается Международный суд (ну, конечно, он на французском), и Совет Безопасности (вообще испанский!). Просим ребят разнообразить жанры: попробовать сделать материалы в виде инфографики и репортажа. И да, напоминаем, что информационные агентства, при всей своей кажущейся объективности, на самом деле от этого далеки. Очевидно, что Ассошиэйтед Пресс более лояльно освещает деятельность делегации США и их союзников, МИА «Россия сегодня» — догадайтесь сами, чью.

— В мире давно идет информационная война! Вы не хотите поучаствовать? — мы знаем, что играем в опасную игру, но как же интересно будет посмотреть, к каким методам ведения этой информационной войны прибегнет каждое агентство! Кто-то будет подкупающе честен со своей аудиторией, будет обеспечивать плюрализм мнений. А кто-то займется подтасовкой фактов и станет напрямую сотрудничать со своим «любимым делегатом». Все это мы, что называется, записываем: ведь скоро мы должны будем выбрать лучшее информагентство.

Мы подписываем друг другу таблички. От этой милейшей традиции волгоградской модели ООН я давно в восторге. Что может лучше свидетельствовать о том, хорошо ли была организована работа секции? После того, как все наши таблички исписаны вдоль и поперек, мы идем на итоговое фотографирование и, наконец, награждение.

На церемонии награждения в каждом комитете выбирают лучшего делегата: самого активного, самого конструктивного, самого яркого. А мы в нашей секции выбираем лучшего журналиста, лучшего фотожурналиста и лучшее информагентство. Первым стал главред МИА «Россия сегодня» Андрей Кленин. Тот, через кого проходили все журналистские тексты, редактор, корректор и журналист в одном лице, да еще и инициатор прямых трансляций с пресс-конференций. Кстати, скоро ему предстоит руководить собственной секцией «Журналистика» на пятигорской модели ООН. Лучшим фотожурналистом становится Настя Попова из того же информагентства, запустившая рубрику «Лица ВолгМУН» и создавшая прекрасные фоторепортажи. А лучшим информагентством стало Xinhua News Agency во главе с Дашей Тарасенко. По всеобщему мнению делегатов и организаторов, в агентстве были самые интересные материалы, разные жанры, яркая подача и больше всего аналитических материалов.

Так наш грандиозный дипломатический спектакль подошел к концу. Но мы еще долго будем приходить в себя, вспоминая эту сумасшедшую атмосферу полуигры-полуреальности (игровой реальности, реальной игры?). Переставлять слова можно как угодно, но нам всем так сильно хотелось поверить в этот дивный новый мир, который создали наши замечательные делегаты и журналисты. Мир, в котором КНДР готова разоружиться на раз-два-три, Пакистан решает все ядерные проблемы с помощью сияющей улыбки, а ИГИЛ уничтожается взмахом волшебной палочки… Модель ООН – это сказочная организация, эфемерный мир со своими феями, злыми духами, мифами и легендами, мир по-детски наивный и простодушный… который очень тяжело покидать.